Бывая в Канаде или изучая эту страну, невозможно не обратить внимание на исключительный регионализм, или партикуляризм, в ее жизни. Регионализм ощущается во всех федеративных государствах капиталистического мира (федеративное государственное устройство — это его порождение и спутник), но канадский регионализм приходится признать чем-то из ряда вон выходящим. Пожалуй, ни в одной другой федеративной державе — будь то США, Австралия, ФРГ, Испания или Бразилия — не существует столь открытого преобладания местных интересов, потребностей, чувств над общегосударственными, общенациональными. Многие обстоятельства повлияли на это: и малочисленность населения при необъятной территории, и очень большая разница в условиях развития провинций и регионов, и крайняя растянутость формирования современной государственной территории Канады, завершившаяся лишь в 1949 г., с присоединением Ньюфаундленда.

Даже в наши дни, в обстановке бурного развития разнообразных транспортных, визуальных и прочих средств сообщения, регионалистское мироощущение в Канаде преобладает. По данным опросов, значительное число жителей страны считают себя в первую очередь квебекцами, альбертцами, ньюфаундлендцами, саскачеванцами, а уже потом канадцами, причем многие из них вполне сознательно противопоставляют интересы своих провинций и регионов интересам страны. Значительная часть населения полагает, что многие провинции якобы могли бы существовать и вне Канадского государства. Наиболее сильными подобные устремления, порой принимающие яркую сепаратистскую окраску, проявляются в Квебеке и Альберте.

Исключение из этого правила общественной жизни образует Онтарио, в сознании жителей которого разрыв между отношением к провинции и к стране почти не ощущается. Здесь сложилась поговорка: «Что хорошо для Онтарио, хорошо и для Канады, и наоборот». В этом изречении помимо всего прочего отразилось и длительное экономическое и политическое преобладание Онтарио в Канадской федерации.